Советский киножурнал, в котором был опубликован сценарий Николаса Баера к фильму «Инцидент, или Случай в метро», охарактеризовал сюжет и героев истории срезом американского общества середины прошлого столетия, делая акцент на «ужасах жестокого запада». Однако ни однозначная интерпретация советских экспертов, ни давность выхода фильма, не умаляют значимости и актуальности главного посыла, который сегодня звучит громче, чем во время премьеры спектакля в 2008 году: разобщенность общества порой разрушительнее любой катастрофы.

Обнаружив себя в Малом зале Молодежного театра на Фонтанке, смелый зритель спектакля «Метро», безусловно, не ожидает, что станет непосредственным участником эксперимента. Наблюдая за передвижениями вечной толпы, пытаясь уловить отрезки жизней случайных пассажиров, не остается другого выбора, как сразу определиться: я скупой отец с ребенком на руках или мать, существующая в попытках угодить мужу? Я кто-то из молодой парочки или чернокожий борец за равноправие? Может быть, я жертва гомофобии или безработный, борющийся с алкоголизмом? Возможно, я военный со сломанной рукой или брюзжащий старик, вечно недовольный молодежью? Так или иначе, я - такой же попутчик, которому предстоит недолгий, но разрушительный путь от мелкого хулиганства до неуправляемого террора.

Любопытно, как в сценической интерпретации заявляют о себе хулиганы-провокаторы Джо Ферроне (Сергей Яценюк) и Арти Коннорс (Егор Кутенков), решившие, будто от скуки, обокрасть случайного пешехода. Герои Баера почти сразу «достают ножи из карманов», погружая читателя и кинозрителя в состояние легкой тревоги, которая к концу перерастает в панику. Сценические герои, напротив, действуют плавно, поначалу выдавая безжалостные манипуляции за ребячество. То ли дело в исключительном чутье, то ли в холодном расчете, но Джо и Арти придерживаются четкой последовательности, начиная свои психологические игры с безобидного Отиса (Ярослав Соколов), заканчивая вспыльчивым военным Телфинджером (Александр Рыбаков), способным дать отпор. Когда становится ясно, что жертвой манипулятивного воздействия станет каждый присутствующий, когда гул поезда продавливает кресла и возникает предчувствие неизбежной катастрофы, режиссер-постановщик Семен Спивак отправляется на поиски надежды вместе с потерянными душами обитателей злосчастного вагона.

Добродушие создателей спектакля и стремление сгладить финальный эмоциональный пик, проносится лейтмотивом, реализуясь при помощи всех средств выразительности. Будь то музыкальная передышка с внедренными персонажами - слепым музыкантом (Сергей Малахов) и его дочерью (Евгения Яхонтова), - исполняющими знакомые аккорды песни ливерпульской четверки о вере во вчерашний день; или тоскливый, но на мгновение успокаивающий синий свет, который оттеняет резкость красных пассажирских кресел. Те же кресла, изначально расставленные вплотную к зрительному залу, бережно отодвигаются, не пристыжая зрителя, которому и без того предстоит задать себе извечный мучительный вопрос: «А как бы поступил я?»

И даже в громкой полемике о толерантности и новой этике, вопрос все так же загоняет в тупик, заставляет краснеть по мере приближения ужасающего осознания: я такой же пассивный наблюдатель беззакония, как и пассажиры этого вагона. Эффект усиливается, когда неизменная дуга пассажирских кресел смыкается, образуя ринг, и начинается схватка Телфинджера и Ферроне. Даже волевая Мюриэль Первис, которую актриса Анна Геллер наполнила энергией современной «непотопляемой» женщины, не смогла остановить битву трусости и глупости. Глаза каждого бездействующего налились страхом, а тела застыли в позах самозащиты. Образовалось зеркало. Впервые за два часа непрерывной эскалации, чувствуется единение с обеих сторон сценического пространства, пробуждение первых ростков взаимовыручки, которые, увы, слишком поздно начали пробиваться сквозь асфальт равнодушия.

Под звуки падающих тел участников обезличивающего боя, в воздухе возникает еще один вопрос, возможный благодаря актерской работе Сергея Яценюка. В его Джо Ферроне хочется разобраться, поразмышлять о природе совершаемых им поступков. Эта деталь отличает постановку от оригинального сценария и кинокартины, а также в очередной раз подчеркивает: «Мир опасен не потому, что некоторые люди творят зло, но потому, что некоторые видят это и ничего не делают».